Флорин Xoleric

- Привет, я прибежала, как ты позвонил. Да на тебе лица нет!

Василиса вошла в прихожую, сняла с себя черное аккуратное пальто, повесила его на стойку слева, смахнула россыпь бриллиантовых капель дождя с плечиков. Она поправила свои иссиня черные волосы и повернулась к Марку. Он стоял рядом, огромный, рост два метра двенадцать сантиметров, худой и бледный, он напоминал одну из тех длинных, начищенных до блеска костей, что выставляют в музее на всеобщее обозрение, а рядом вешают табличку: «Экспонат руками не трогать».

- Что случилось? Давай, рассказывай. – Василиса приподнялась на носках. Марк наклонился, и она поцеловала его в щеку. – Ай, колется. Лучше бы побрился.

- Пройдем в зал, - замялся он. – Я на кухню. Тебе как всегда, кофе с молоком?

Большая прихожая вела в зал, где сразу у боковой стены стоял комод с фотографиями в изящных рамках. Василиса задержалась на секунду, рассматривая общие фотографии годичной давности. Она поджала губы, коснулась пальцами левой руки места, где новое золотое кольцо заменило старое. Кольцо от Марка было бутафорским. Двенадцать лет назад у них не было средств  на что-то благородное, а когда деньги появились, менять их не хотелось. Они были символом трудностей, что они прошли вместе. Хотя последнюю не сумели…

- Да, как всегда, - крикнула она и опустила все фотографии изображениями вниз.

Квартира не изменилась. Было чисто и аккуратно. Паркетный пол, установленный всего пару лет назад, сверкал. Тяжелая мебель на месте. Единственное, что выбрала сама Василиса – стеклянный кофейный столик в окружении больших кожаных диванов – находился в самом центре.

Но изменения были. На дальней стене красивый резной крючок, на котором неподвижно висел костюм на деревянных «плечиках». Складывалось ощущение, что все сняли сразу с манекена: черные брюки с четкими прямыми стрелками, черный пиджак с тремя пуговицами, белая рубашка без излишеств и красный галстук. Видно, на заказ. Тысяч за восемь, не меньше.

Василиса села на диван, стараясь выбросить из головы предполагаемую цену.

Костюм уже начал говорить с Марком, но она этого не знала.

Марк вернулся с чашкой кофе. Сам он ничего, кроме воды и соков, не пил, включая алкоголь. Он медленно сел. Мускулы напряжены, на скулах играют желваки.

- Марк, Марк, что произошло? Выглядишь неважно, а это на тебя не похоже.

- Вы уже обручились? – Марк бросил взгляд на ее правую руку и задумчиво кивнул головой.

- Если ты позвал меня для того, чтобы интересоваться моей личной жизнью, то ты выбрал не самый удачный предлог для встречи, - она замолчала, ожидая оправданий, но они не последовали, как всегда. Марку не по себе, да, но принципам он точно не изменит

- Ты сказал, что чего-то боишься…

- Я начну с самого начала, только обещай мне, что не сбежишь.

- Обещаю.

- Надеюсь, не как двенадцать лет назад… - он осекся.

- Марк, прекрати!

Он замолчал. Василисе сразу показалось, что он стал выглядеть гораздо старше своих лет. Едва пробивающаяся месяц назад седина на висках, казалось, разрасталась быстрее, чем это возможно. Волосы поредели в целом, еще чуть-чуть и его можно было бы назвать лысым, нездоровый цвет лица.

- Послушай, я схожу с ума. В это трудно поверить, но это правда.

Василиса всплеснула руками и искренне засмеялась. Тихо, обрывками, как она это умела. Но улыбка сползла с ее лица, когда она увидела, что Марк все сидит каменным исполином.

- Да брось, что ты такое говоришь?

- Я не шучу. Может, мне регулярно что-то подсыпают в сок, но это вряд ли. Я уже семь дней, как не выхожу на работу, а служанка ушла сама. И...меня заставили сделать ужасную вещь.

Она лишь молчала и ждала. На Марка нельзя давить, в плане проблем он, как женщина: он никогда не уходил в себя, чтобы решить что-либо, он выговаривался. А в это время, как всем известно, нельзя давать своих советов, пока о них не спросили.

Марк лег на диван напротив, как будто находился на приеме у психотерапевта. Он осматривал белый потолок пустыми, ничего не говорящими глазами.

- В общем, мне понадобился костюм. По работе. Я получил повышение, знаешь ли.

- О, поздравляю.

Холодный голос ударил Марка, тот на минуту замолчал, затем продолжил.

- Мне понадобился костюм, да… Сама знаешь, на меня найти вещи – настоящая проблема, а этим всегда занималась ты, так что я пошел к Болтуну.

- Боже, Марк, в «Барахолку»? При твоих деньгах ты мог свободно заказать костюм.

- Не в курсе, где у нас портной. Интернет и телефон в тот день не работали, и мне кажется, что не просто так. В общем, я пошел к Болтуну. Ты знаешь, он больше слушает, чем говорит.

- Марк, я знаю Болтуна. Ближе к делу!

- Да, хорошо.

Когда я зашел в магазин, я хотел направиться сразу к нему. Он безвылазно сидит за своей полупрозрачной красной ширмой в темной комнате: оттуда он видит всех, а его никто. Но меня остановил Костюм.

Марк сделал рукой непонятное движение, говорящее: «Ну, там, посмотри за спиной». Василиса не обернулась, только подумала, что с бывшим не все порядке.

- Марк, какой еще, к черту, костюм? Ты позвал меня, чтобы…

- Василиса, прекрати и дай мне закончить. – Это было по меньшей мере неожиданно. Василиса замолкла.

- Помнишь, в том магазине, - как ни в чем не бывало, продолжил Марк. – слева длинные стеллажи. На них десятки пластиковых ящиков: больших и маленьких. А на стене, что прямо, висят галстуки. Море. Самых разных.

Я подумал, что уж галстук на заказ мне точно не понадобится. Хотя, может, и не так. Может, что-то звенело в моей голове и шептало, настаивало, чтобы я подошел к этой стене. Буду называть это что-то Костюмом. Я увидел его, как только подошел к этому пестрящему нагромождению.

Болтун уже давно убрал все лампы. Костюм стоял в тени от полуденного солнца, итак едва-едва пробивающегося через стеклянную витрину. Ждал меня. Огромный, красивый, манящий.

Мы заходим в магазин, и когда находим интересующую нас вещь, иногда нам хочется немного отдалиться от нее, чтобы затем почувствовать ее важность сильнее. Я пошел к Болтуну, в красную тьму, хотя уже совершенно точно знал, чего хочу на самом деле.

Мы поговорили. Ты знаешь, мне показалось, у него вместо языка какой-то обрубок. Он ни разу не раскрыл рот шире, чем требуется, постоянно проглатывал окончания слов, выговаривал их странно. Его прозвище ему не подходит. Я объяснил, чего хочу, но цена оказалась слишком высокой.

Тогда я спросил про Костюм.

Болтун долго рассматривал меня, а затем вышел. Я остался его ждать. Он вернулся совсем скоро. Я даже не мерил его, было понятно, что он сидит на мне идеально, словно его шили для меня. Он взял деньги…

- Сколько?

- Не перебивай. Он взял деньги и как бы ненароком обронил, что Костюм он привез с собой из последней поездки в «Отель «Лагуна», это в Португалии. Я тогда еще подумал, что за странное название для магазина или склада, или откуда он там берет все вещи.

Я вернулся домой и больше его не надевал. Это звучит странно, но я объясню.

Тебе знакомо это чувство, когда весь день ничего не привлекает, все кажется таким серым и безликим. В такие дни мы огрызаемся на любимых, но сразу же жалеем об этом. И чувствуем легкую головную боль.

Василиса пробормотала что-то невнятное.

- У меня возникло это чувство, когда я отложил Костюм.

Я подумал, ну что за вздор, это же абсолютно бессвязные вещи, но беспокойство и серость меня не отпускали.

Ты меня знаешь. Я сказал себе: «Что-то не так, не носи этот Костюм!» Но из моей головы он не выходил. Сидел там, в углу разума, в тени, и шептал мне, что делать.

- Я дико извиняюсь, но ты не мог бы приготовить еще кофе, я хотела бы обдумать услышанное.

Марк посмотрел на жену, каковой он ее еще не перестал считать. Его взгляд, казалось, ощупывает ее своими холодными прикосновениями, но потом прекратил. Марк потеплел и, со словами: «Да, конечно, что за вопрос?», ушел в кухню.

Василиса начала осматриваться. Что-то не так, Марк болен или, может, пьет? Возможно. Ее глаза округлились. Наркотики! Он принимает наркотики. Где-то обязательно стоит пластиковая коробочка из-под лекарств, доверху заполненная таблетками всех цветов и размеров. Или коробок, а в нем твердый кристалл героина или зеленые комочки марихуаны

Марк готовит кофе быстро. Вставать не стоило, он явно не в себе. Мало ли, что ему не понравится в ее поведении.

Василиса оставалась на месте и лишь водила глазами, сканируя каждый миллиметр пространства на наличие баночек, скляночек, кровавых платков или замызганных салфеток. Но ничего не нашла. Она уже отказалась от идеи пытаться догадаться, розыгрыш это, наркотики или Марк действительно просто сходит с ума, когда взгляд ее упал на дорожку почти незаметных кровавых пятен на персидском ковре. Она возмутилась.

Вернулся Марк. Костюм восстановил с ним связь. Он давал Марку силу, а тот поглощал ее, как и любой. Человек, получивший слишком много мощи, силы и власти, захлебывается, но продолжает нырять. Марк нырял, а Василиса сидела на берегу, не подозревая о масштабах происходящего.

Он принял то же положение и продолжил:

- Он шептал мне…

- А чего он хотел? – нетерпеливо бросила Василиса.

Его глаза вспыхнули, он резко повернулся на диване и уставился на нее.

- Если ты думаешь, что это какая-нибудь пошлая история из тех, что Виктор нашептывает тебе под одеялом, то ты ошибаешься. Костюм это не интересует.

Василиса передернула плечами. Причем тут чертов костюм? Подколку она пропустила мимо ушей, хотя Марку никогда не было свойственно подкладывать ей шпильки, это ее конек.

- Урод увел тебя. Чего ему было соваться к замужней женщине? Не похоже на образованного мужчину, совсем не похоже. Низкий, скользкий, противный тип.

Василиса не удержалась:

- Давай вернемся к костюму.

- Он говорил, я предназначен для чего-то большего, чем банковское дело. Он говорил, мне нужны люди. Ну, оно и очевидно, в бизнесе без людей никуда, но, оказалось, я не так его понял. Костюм говорил, что в моих силах будет творить великие вещи, если у меня будут люди…в другом смысле.

На четвертый день я не мог сопротивляться его убеждениям.

- Не знаю, что с тобой происходит, но… - Василиса начала привставать.

- Сидеть! – ноги Василисы подогнулись, словно крик Марка ударил по лодыжкам. – Сиди и слушай, я сказал.

Силу, что дает мне каждый из людей, я могу использовать, как хочу. Не уйдешь, пока я этого не захочу, или ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться?

Василису пробил холодный пот.

- На четвертый день, как я уже сказал, я не мог сопротивляться его убеждениям. – С его лица сошла глупая гримаса, в глазах засветился огонек, а на губах заиграла злая ухмылка. Глупый штамп, но идеально ему подходивший.

Марк понял, чего хочет Костюм. Нет. Этого хочет сам Марк.

- Утром я встал, надел Костюм и отправился в детский сад на углу. Помнишь? «Щелкунчик», кажется.

Мне нужен был ребенок. В песочнице играл мальчик. Его звали Максимкой. Помнишь, мы так хотели назвать сына?

- Марк, ты ненормальный! – взвизгнула Василиса.

Марк махнул рукой, и крик оборвался. За окном продолжал шуметь город.

- Да не визжи ты. Мой план провалился.

Родители одели его в клетчатую светлую рубашку и синий джинсовый комбинезончик. Максимка сдувал весь песок с места, куда хотел сесть, а садился он только на порожки песочницы. Аккуратный парень. Забавный. Круглые щеки, маленький нос-кнопочка, прилизанные светлые волосы на голове.

Я пришел в сад еще до открытия. Оглушил охранника, он потом еще подумал, что просто уснул на работе и забавно схватил себя за голову. Я выложил дорожку из конфет от песочницы до дерева, где я стоял. Леденцы «Малибу» в этих цветастых упаковках.

Ты знаешь, с моей худобой меня почти невозможно заметить. Я стоял там, за кленом,  думал, клюнет ли Максимка на такую банальную приманку.

В их группе, кажется, для одаренных детей, всего четыре человека. Максимка, сидя в песочнице, играя с такими же чистыми и аккуратными пластиковыми лопатками и ведерками, изредка поглядывал на конфеты, но не сделал и малейшего движения в их сторону. Минут через десять к нему присоединился какой-то мальчик. Темноволосый, такой же худой, как я, тоже высокий. Они разговаривали совсем недолго, потому, что этот мальчик заметил конфеты. Он махнул  рукой на Максимку и пошел ко мне… И дошел.

Внимание Марка ослабло, Василиса вскочила, бросилась к прихожей, там развернулась и крикнула:

- Ты маньяк! Ты же сказал, план провалился!

- Я солгал.

Марк широко улыбнулся и щелкнул пальцами. Дверь шкафа, к которому вели те кровавые капли на дорогом персидском ковре, открылась. Там, связанный по рукам и ногам, в позе эмбриона сидел мальчик. Без сознания.

Василиса взвизгнула и выскочила из квартиры.

Через двадцать минут полицейский толкнул входную дверь квартиры номер семь в элитном доме на Лесной улице. Она оказалась незапертой. Остальные четверо по очереди, прислоняясь к стенам, тихо вошли внутрь. В квартире было тихо. Полицейские пересекли прихожую и вошли в зал.

У стеклянного журнального столика стоял высокий, худой человек в черном костюме. Его белая рубашка сверкала в недавно появившемся солнце. Человек поправил красный галстук и поднял лицо на посетителей. Он давно их ждал.

Жить им оставалось десять секунд.

Полицейские видели много странного и пугающего. Увечья, не совместимые с жизнью, дикое поведение в целом, нервные тики, в чем только не выражавшиеся. Но на этот раз они все испугались больше. Офицер Горлунов Виктор, муж Василисы, только выдавил из себя:

- У вас лица нет.